Профильно-АБФовское

[Пауль Зиберт]

Немного о разведёнках с прицепом

В конце 90-х пришёл я как-то с товарищем в гости к одной РС1П призывного возраста. Занесло нас, двоих бравых парней в милицейских погонах, каким-то ветром к ним в фирму на корпоратив, а там эта бухгалтерша нас и подцепила, двоих сразу. А мы-то что? Мы - ребята покладистые, нам баб на групповуху расписывать не впервой.

Вдарили водочки, потом ещё водочки, потом ещё. Перемигнулся я с товарищем и решил уступить ему пальму первенства. В общем, пока он тьотьку пёр на кухоньке - пьяный в сопли я развлекал её 10-летнего сына в комнате, чтоб прицеп не мешал процессу единения двух любящих сердец.

И доложу я вам, что пацан так истосковался по мужскому вниманию, что прямо прилип ко мне, как к батьке родному. Не знаю, что там у него было с родным отцом (оно мне надо было?), но я изо всех хмельных сил сконцентрировался и стали мы с пацаном разрисовывать акварелью его книжку-раскраску с боевой техникой эпохи Великой Отечественной.

А я своей шариковой ручкой ещё и прозвища подписывал "Тиграм" , "Лапотникам*" да "голожопым Фердинандам**". Пьяный - я добрый очень, тем более, что историю Великой Отечественной ещё со школы знал на пятёрку.

Да так увлёкся, что даже не стал вторым номером трахать матушку этого парня, настолько мне стало жаль эту маленькую безотцовщину. Пацан же, истосковавшийся по настоящему мужскому обществу, перетрогал все мои звёздочки на погонах, кокарду на шапке, потом достал из картонных коробок всё самое дорогое, что у него было: солдатиков, моделек машин, и с затаённой гордостью показал их мне, пока его матушка ойкала и стонала на кухне под тяжестью движений моего товарища. Ну а я, совершенно забыв, зачем вообще здесь оказался, проводил ликбез по бронетехнике Второй Мировой среди подрастающего поколения.

А мамашу его я не захотел, хотя она была совсем не против второй серии секс-марафона. Вышла, как ни в чём не бывало, с растрепавшейся причёской, поправляя сбившийся халатик. И товарищ подмигнул одобрительно, мол, иди, не тушуйся, я в резину кончал, пельмень тебе оставил на растерзание.

Хотел я ей пару слов сказать совсем неласковых, но передумал. Ведь не поймёт-с.

сентябрь 2016 г.

___________________________________________________________
* - немецкий пикирующий бомбардировщик Юнкерс-87
** - советская самоходная артиллерийская установка СУ-76

Женщина, которая любит

07.15 утра. Мой смартфон слабо вздрогнул. "Доброе утро, любовь моя!" - высветилось окошко в WhattsApp'е. На присланной фотографии смущённо улыбалась взъерошенная змеиная физиономия*.

Всего четыре слова, адресованные мне каждое утро - это всё, что она может сейчас сделать, чтобы поддержать мою самооценку на чужбине. Показать, что где-то там, за туманами меня любят и ждут. Каждое утро, как часы.

Она не заваливала меня мимимишными сюси-пусями, не требовала к себе повышенного внимания. Всего лишь тихо и незримо стояла рядышком, посвёркивая линзами очков, будто чешуёй, отливающей на солнце.

"Я здесь" - успокаивающе мигает статус в Аське. Когда-то мы начали общаться этим ныне уже полузабытым способом, а затем нас закружил в осеннем вальсе и швырнул на чисто застеленную гостиничную постель вихрь её чувств. У меня с женщинами в последнее время все отношения, изначально задумывавшиеся как лёгкая интрижка, потом оборачивались длительной страстью. Почему так получалось - не знаю, но факт.

У каждого из нас своя жизнь. Нас разделяет всего 2 часа 40 минут лёта и непреодолимая пропасть серых рабочих будней и повседневных забот. Вот и живём: она там, далеко, а я здесь. И никто не знает, что делать с этой змеиной любовью, сочащейся блёстками из каждого её сообщения, из каждой строчки письма, вложенного в посылку с туго набитыми пачками молотого кофе и вкусняшками, из каждой присланной украдкой фотографии-селфи. И я, не стесняясь, называю её перед сослуживцами своей любовницей. Женщиной, которая любит и ждёт, не претендуя на место жены или даже сожительницы. Которая встречает меня в аэропорту в первый день отпуска и провожает почти до самолёта в последний и втихаря крестит меня перед вылетом. Которая спит, смешно зарывшись в мою бороду.

Она - муза, а муз ведь не выбирают. Добрая солнечная муза с зелёными глазами, которая каждый божий день даёт понять, что я ещё кому-то нужен в этой говённой жизни, и не требующая ничего взамен. Только немножко тепла и ласки, которой от грубого солдафона почти не дождаться.

"Я знаю" - набрал я пальцем на клавиатуре. Привычным жестом я засыпал кофе в кофеварку. День и в самом деле обещал быть хорошим.

_______________________________________
* - персонаж рассказа "Прощание славянок"

сентябрь 2015 г.


Её глаза

Знаете, какого цвета глаза любящей женщины, глазеющей на тебя через затемнённое стекло зоны прилёта аэропорта Грозного?

А я знаю. Зелёного.

Знаете, как разрывает желание овладеть ею там, же сразу как только пересечёт линию выхода?

А я знаю. Но нельзя.

Надо чинно раскланяться, усадить её в такси, доехать до гостиницы в центре города, выслушать приветствия дежурной на смеси чеченского с русским и только потом, оооо, потом, войти в свою женщину, мокрую, только что из душа!

А затем расслабленно лежать на застеленном белым хрустящим бельём двуспальной кровати и смотреть на неё, лукаво уплетающую местные вкусности, потому что после секса её пробивает на еду.

Умильно смотреть на её шикарную грудь, подрагивающую в такт движениям, и не хотеть больше ровным счётом ни-че-го.

Валяться в её удушающих объятьях, вспоминая счастливые моменты жизни. Нашей жизни, потому что у нас есть "Мы". Наше общее, выстраданное, не украденное у других моих жён и любовниц, а честно вылюбленное.

И у нас есть наши честно заработанные 48 часов счастья. В той местности, где на улице даже нельзя пройтись под руку, потому что это харам. Где меня в чёрной униформе и с бородой вечно принимали за её охранника.

И где мы были счастливы. Пусть даже 48 часов. Два раза в год: на её День рождения и на мой.

июнь 2017 г.


"Никогда - никогда, никому - никому"

- Да что ты вообще заешь о любви? - спросила змея, свернувшись калачиком на нашем диване.
- А ты любила когда-нибудь? - спросил я змею.
- Любила. Тебя - ответила мудрая змея.
- Любила, несмотря ни на что. Не глядя на камни Гингемы. Не оборачиваясь на окрики реальной действительности. Не воспринимая хлыстообразные всплески предыдущих жён из их подсознания.

Приезжая в Грозный. Дважды в год: на твой мой дни рождения. На этих маленьких самолётиках, которые были способны разве что развезти огурцы по рынкам.И мы снимали лучшие номера в гостинице Грозный-Сити. И в этих номерах - о, чудо! Бывала даже горячая вода! И даже королевский завтрак.

А потом мы гуляли по летнему городу, где через каждые 50 метров нас встречали и провожали солидные чеченские ППСники, вежливо козырявшие моей бороде и принимавшие меня за охранника этой диковинной русской женщины.

У нас было ровно два выходных в год: на её и мой дни рождения. Её днюха приходилась на последние Рамадана, когда до 20:22 вечера в кофейнях на проспекте Путина нельзя было купить и чашки кофе, а грозненский драмтеатр выдавал репертуар исключительно на чеченском языке.

Но даже в те времена Грозный был бесподобно хорош: от взорванного Моста перед площадью Минутка до православного храма Архангела Михаила, охранявшегося русскими пулемётчиками из Ханкалы.

И теми жаркими июльскими ночами она шептала: "Я тебя не отдам. Никогда и никому". Даже приоткрывая окошко номера, чтобы тайком от меня выкурить сигаретку и через пару минут, обернувшись, сказать, как ни в чём не бывало: "Я люблю тебя".

И повторив те же слова морозным подмосковным вечером, под бой новогодних курантов, улетая в оргазменном крике, в блёстках отсвета пересверков висящей на стене ёлочной гирлянды.

"Никогда-никогда, никому - никому" - шептала змея. "Я тебя не отдам" - разносились отзвуки её слов по дому, ставшему нашим.

"Никому - никому" - вторил домовой. А вдалеке злобно шипела некогда любимая третья жена, в бессильной злобе пытавшаяся восстановить свою власть надо мной и получавшая одинаковые ответы: "Отказано в доступе".

декабрь 2017 г.